Добро пожаловать, Гость! (Вход | Регистрация)
Корзина: пусто

ОБЩАЯ СУММА (с учетом скидки)пусто

Перейти в корзину

Журнал "Синтаксис"

Когда труба трубила о походе...

На середине нынешнего 1978 года странно держать в руках старый тринадцатилетней давности, журнал «Грани» с его литературными новостями, так похожими на сегодняшние: сто страниц — переписка Бориса Пастернака с Ренатой Швейцер, сто страниц - «Синтаксис» №№ 1-3, подпольный литературный журнал московской и ленинградской молодежи. Вот и вся литературная часть.

Для писем Пастернака «не вовремя» не существует. Но для «Синтаксиса» уже в шестьдесят пятом году было поздно. В России его прочли в пятьдесят девятом — шестидесятом. Читать его сегодня в Париже — точно вернуться в родной дом или вспомнить о первой любви.

А дело было, по-моему, на третьем курсе. И куда ни глянь — все вокруг писали стихи и все стихи читали. Производство гениев шло поточным методом. Никакие старики Державины для этого не требовались, а так:

  • Тут из Москвы Стасика Красовицкого стихи привезли. Гениальный мужик!..

Но и старики находились. Асеев приветил Соснору. Анна Андреевна — Бродского. От стихов в воздухе стоял даже некий чад. Все как бы немного угорели. На пари уславливались весь вечер говорить пятистопным ямбом или устраивали соревнования, кто больше прочтет наизусть. Читали старое, открываемое и переживаемое как новость — Мандельштама, Цветаеву. Но любили и тоненькие, только вышедшие книжечки Мартынова, Заболоцкого. Еще и сегодня невозможно отнестись к строкам, которые пришли тогда, с изменившимися нынешними мерками — так плотно спаяна с ними прежняя благодарность.

...Когда петля переплеталась с плетью,
Когда труба трубила о походе,
А лира о пощаде умоляла... (Л.Мартынов)

Труба уже трубила о походе, и назначены и определены были многие маршруты, по которым предстояло в близком будущем пройти участникам поэтических вечеров,поэтам и слушателям; петля и плеть висели совсем невдалеке; и умолять о пощаде было самое время — литературные забавы вот-вот должны были обернуться политическими страстями, и на выходе из юности подстерегало отчаяние. Вот тогда и появился «Синтаксис».

Три тонких сборничка, в размер полулиста, по десять поэтов в каждом. Две книжки московские, одна — ленинградская. Составитель — Александр Гинзбург. Только неправильно написано в «Гранях» - «подпольный литературный журнал»... Он тогда так не воспринимался. Не журнал, а сборник стихов, поэтический альманах. В нем, конечно, был легкий привкус недозволенности, но невозможно назвать его антисоветским или подпольным. Просто — рукописный сборник, свободная печать, вольное слово. «Синтаксис» не боролся с советской властью, но советская власть немедленно стала бороться с «Синтаксисом», бросив против трехсот его экземпляров миллионные тиражи «Комсомольской правды».

Из трех десятков авторов «Синтаксиса» около половины стали очень скоро печататься в открытой советской прессе, и многие стихи, отданные ими в «Синтаксис», вошли в их печатные сборники. Теперь, восемнадцать лет спустя, даже трудно поверить, что и в них можно было усмотреть политическую крамолу. По сравнению с официальной поэзией лишь два качества отрицались начисто: высокое парение и ханжеское целомудрие. Жизнь в стихах рисовалась так:

Приходят разные повестки.
Велят начать и прекратить.
Зовут на бал. Хотят повесить.
И просят деньги получать. (Сергей Чудаков)

А любовь так:

Кричат над городом сирены,
И чайки крыльями шуршат,
И припортовые царевны
К ребятам временным спешат. (Булат Окуджава)

Легко и просто разменивались эти стихи на цитаты. Здороваясь, хорошо было перекинуться как бы масонским приветствием:

  • Хэлло, вы не Пижон?
  • Пижон
  • Мы земляки! Я поражен! (Александр Аронов)

Вместо отзыва о знакомом годилось:

Он говорил ей пошлости
Вроде: не судите по внешности... (Игорь Холин)

Испытанная шутка:

  • Я хочу иметь детей -
  • От коробки скоростей! (Генрих Сапгир)

Нечего и говорить, что очень скоро стали распевать не только стихи Окуджавы, предназначенные для этого самим автором, но и «Пилигримов» Иосифа Бродского. Я и сегодня люблю своею прежней молодой любовью строчки Дмитрия Бобышева:

Где ты бываешь?
Где ты забываешь
Мои уходы, шорохи, касанья?
Кому надменно головой качаешь,
Надломленную веточку кусая?

Нет никакого смысла говорить о скромных поэтических качествах большинства стихотворений в сборниках. Да и тогда не было.Здесь всего важнее, всего дороже был жест освобождения, неожиданное открытие того простого факта, что поэзия, существует без разрешения, может быть без разрешения напечатана. Так начинался Самиздат, хотя еще не было в ходу это слово. Книжки стихов, собранные Александром Гинзбургом, остались памятником поэтическому опьянению конца пятидесятых годов. Очень скоро увлечение поэзией было потеснено политическими дискуссиями, в которых зародилось то, что потом назвали демократическим движением. Александр Гинзбург — судьба его известна — от поэтических сборников «Синтаксис» перешел к составлению и изданию «Белой книги». Самиздат пророс «Хроникой». Но начинался он со стихов.

Я скажу вам:
уют нависает углом
над дорогой, ломающей свод.
Я скажу вам, что кто-то опять споет
свою песню.
Из страстей прочитанной
пусть останется белая гавань.
И строка не умрет несосчитанными
и упавшими в ритме словами. (Владимир Уфлянд)

Н.Рубинштейн

На странице   15 все
Отображать
  • Полный комплект известного журнала советских диссидентов, вдохновляемый Андреем Синявским.
    25 000 Р
Магазин Журнал "Синтаксис"

Дорогие друзья!

К сожалению, Ваш браузер не поддерживает современные технологии используемые на нашем сайте.

Пожалуйста, обновите браузер, скачав его по ссылкам ниже, или обратитесь к системному администратору, обслуживающему Ваш компьютер.

Internet Explorer

Microsoft

Chrome

Google

Safari

Apple

Opera

Opera Software

Firefox

Mozilla

Вверх